СТЕПАНОВ АЛЕКСАНДР ГЕОРГИЕВИЧ

(лит. псевд. — Степанэ; 12.V.1907, Тифлис — 8.III.1988, Москва) — поэт-переводчик. Учился в Тифлис. политехн. ин-те на отд-нии животноводства, с 1930 — в Зооветеринарном ин-те в Ереване и одновременно на биол. ф-те МГУ. Лит. деятельность Степанова началась в 1934 с публикации перевода на рус. яз. произведений Галактиона Табидзе, затем последовали

53

переводы арм. и азерб. поэтов. В 1949—67 Степанов был лит. ред. изд-ва «Сов. энциклопедия».

Переводом С. Степанов занимался несколько десятилетий. В 1961 и 1963 были опубликованы фрагменты, а в 1967 — полный перевод С., его новая ред. — в 1985. В уст. выступлениях и в комм. к переводу Степанов предлагал подходить к памятнику прежде всего как к произведению поэтич. и отдавать предпочтение образному толкованию спорных мест. Стремление к буквальному переводу С. для Степанова неприемлемо, как неприемлемы для него вольные переложения С., обращения переводчиков к совр. метрике или «былинному размеру». Сам Степанов пытался сохранить ритмику подлинника, не прибегая к рифме. «Темные места» С. Степанов, по его собств. свидетельству, переводил, ориентируясь на толкования Л. А. Булаховского.

Толкования и конъектуры Степанова весьма спорны. Так, в чтении «меча времены чрезъ облака» он предлагал видеть в слове «времены» слияние буквы в со словом «рамѣный» — «сильный», читал «меча вои рамьны чрезь облаки» и переводил — «перебрасывая своих сильных воинов через горные облака». Опираясь на ошибочное (по мнению большинства исследователей) чтение: «О Русская земле! Уже не шеломянемъ еси», Степанов переводил: «О Русская земля, уже за холмом — не ты!». Фразу «ту ся саблямъ потручяти о шеломы половецкыя, на рѣцѣ на Каялѣ...» он предлагал читать: «Как на той ли, сказать, Каяле...». Своеобразно относится Степанов к толкованию слова «див». Он видел в нем обозначение какого-то символич. атрибута Игорева войска и соответственно переводил: «Взвился див на стяге, кличет на верху древка, смириться велит земле незнаемой», и далее: «и повергся див с древка на землю». Специально остановился Степанов на толковании образа «синее вино». Он связывал его с погребальным ритуалом, в котором для мумифицирования тела умершего применяли спирт, смешанный с травами, придававшими спирту синеватый оттенок. Слова «съ трудомь смѣшено» могли, по его мнению, означать не отвлеченное горе или печаль, а горькие соки трав — тимьяна, чебреца, трута и т. п. Отсюда перевод: «и уже черпали для тела моего синее вино, / мутное, с горечью смешанное».

Степанову принадлежат и композиц. толкования текста. Так, во фразе «копіа поютъ» перед плачем Ярославны слово «копья» присоединено им к «розно ся имъ хоботы пашутъ», в переводе — «врозь концы их раскинуты и копья», а слово «поют» стало ремаркой к плачу Ярославны; он предположил, что эта ремарка была написана в одном из ранних списков С. над слитным текстом.

«Золотое слово» Святослава Степанов, как и некоторые др. исследователи, заканчивает на словах «Туга и тоска сыну Глѣбову», а все дальнейшие обращения к князьям произносит, по его мнению, автор С., что подчеркнуто введением в текст перевода заголовка: «Слово песнотворца к военачальникам русских земель». Этим песнотворцем князя Святослава и автором С. Степанов считал Ходыну (А. В. Соловьев ошибочно приписал комм. к поэтич. переводу С. в изд. 1961 и взгляд на Ходыну как автора В. Д. Кузьминой: Соловьев А. В. Восемь заметок к «Слову о полку Игореве» // ТОДРЛ. 1964. Т. 20. С. 376). Спорное место с именем Ходыны Степанов перевел следующим образом: «Реку Бояново, Ходына, Святославов песнотворец, — написанное Ярославу в старые времена Олега-князя в

54

харатье», где «харатья» получилась из «хоти», в которой переводчик предположил искажение переписчиком трех конечных букв и пропуска двух надстрочных знаков (выносного р и о или а).

В. И. Стеллецкий отметил, что работа Степанова не лишена интереса, представляя «своеобразное сочетание перевода и вольного переложения и в этом отношении идущая по пути, проложенному И. А. Новиковым». И. Сельвинский видел в переводе Степанова «интересное сочетание верного перевода и художественного переложения». Хотя общий колорит перевода, по мнению Сельвинского, насыщен несколько мрачными красками, но они не нарушают основного тона произведения.

Соч.: Плач Ярославны и побег Игоря из плена // Слово — 1961. С. 271—276, 363—364; IV Международный съезд славистов: Материалы дискуссии. Т. 1. Проблемы славянского литературоведения, фольклористики и стилистики. М., 1962. С. 582—583; «Бой» (отрывок) // ЛГ. 1963. 24 дек. № 153; Слово о полку Игореве, Игоря, сына Святославова, внука Олегова // Слово — 1967. С. 334—356, 531; Актуальные проблемы теории художественного перевода: Материалы Всесоюзного симпозиума (25 февраля — 2 марта 1966 г.). М., 1967. С. 45—51, 350; Сон Святослава и «синее вино» в «Слове о полку Игореве» // Слово. Сб. — 1978. С. 148—150, 304; Слово о полку Игоревом, Игоря, сына Святославова, внука Олегова // Слово — 1985. С. 187—208, 484; «На Дунае голос слыхать Ярославны...» // Слово — 1990. С. 296—297, 384.

Лит.: Стеллецкий В. «Слово о полку Игореве» в художественных переводах и переложениях // Слово — 1961. С. 310; Сельвинский И. На семь столетий вперед // ЛГ. 1963. 24 дек. № 153; Магидсон С. 1) «Звучит «Слово»... // Правда. 1985. 3 дек; 2) «Звуковая книга» // Лит. Россия. 1985. 13 дек; Чернов А. Ю. 1) «Говорил Боян и Ходына»... Возвращаясь к отвергнутой версии // Там же. 20 сент. № 38. С. 6—7; 2) Поэтическая полисемия и сфрагида автора в «Слове о полку Игореве» // Исследования «Слова». С. 287.

М. Д. Каган