ГОНЧАРОВА НАТАЛИЯ СЕРГЕЕВНА

(21.VI.(3.VII).1881, с. Нагаево Тульск. губ. — 17.X.1962, Париж) — живописец, график, театр. художник. Обучалась в Моск. уч-ще живописи, ваяния и зодчества (1901—09).

В 1910 среди организаторов первой выставки «Бубновый валет», в 1909—13 участница выставок Союза молодежи, «Ослиный хвост», «Мишень». Вместе с М. Ф. Ларионовым Г. разработала теорию «лучизма» (1912—14), которая обосновывала право художника на особое ви́дение мира, возникавшее «от пересечения отраженных лучей различных предметов». Персональные выставки работ Г. состоялись в Москве (1913) и в Петербурге (1914). В 1914 Г. исполнила сер. литографий «Мистические образы войны», в которой очевидно обращение к нар. лубку и к древнерус. иконописи. С 1915 до конца жизни Г. жила в Париже, где до 1929 работала в антрепризе С. Дягилева. Здесь Г. были сделаны эскизы декораций к опере Н. А. Римского-Корсакова «Золотой петушок» (1914), к постановкам «Литургия» (1915), «Русские сказки» (1916), к балетам И. Ф. Стравинского «Свадебка» (1923), «Жар-птица» (1926) и др.

Еще в 1910-е Г. обращалась к иллюстрированию книг современников — В. Хлебникова, А. Крученых («Игра в аду», 1912), Т. Чурилина (1913). Остаются неизданными ее рис. к произведениям К. Гамсуна, акварели к стихотворениям Н. А. Некрасова. Г. придавала большое значение размещению своих илл., обычно литографий, в книге. Примечательно библиофильское изд. «Сказки о царе Салтане» А. С. Пушкина в переводе на франц. яз. с раскраш. от руки илл. (1921).

В 1923 в Мюнхене в изд-ве «Орхис» вышел нем. перевод С. (переводчик А. Лютер) в оформлении Г. (тираж 700 экз.). Переводный текст набран здесь готич. шрифтом; графич. оформление — обложка, титульный лист, шмуцтитулы, инициалы, заставки, концовки и листовые илл. выполнены Г. по единому замыслу в технике литографии с раскраской от руки. Тонкими контурными очерками Г. передает основные образы С.: выступающих в поход всадников-князей (в тексте и на обложке), их боевые схватки с половцами, группу жен и дев, слепого Бояна, силы природы — солнце, луну, звезды, кометы, хищных птиц и зверей среди деревьев, архитектурные сооружения. В образной системе Г. преобладают крупноголовые фигуры с сильными руками и ногами, грузные кони. Массивностью отличаются широколопастные тупоконечные мечи, шлемы (у князей они с прапорами). Все изображения наделены экспрессивностью: головы резко повернуты, руки судорожно сжимают оружие, резко выставлены локти и колени, лица воинов и морды волков оскалены, птицы в стремительном полете, пущенные навстречу друг другу стрелы противников почти пересекаются. Даже орнамент, мотивам здесь сообщена динамичность: сквозь

42

ломкую плетенку рамки-заставки пролезают гибкие фигурки лис с пышными хвостами (С. 7), в свободном движении даны рыбы (С. 43), птицы и белки среди веток (С. 49) и т. д. Значит. роль в илл. играет колорит: благородные пурпурно-лиловые и фиолетовые тона отлично сочетаются с серым, голубоватым, желтым; коричневый — с зеленым. Форзацы в книге окрашены в звонкий красный цвет, обложка и корешок — белые.

Поскольку переводный текст С. невелик по объему, Г. создала своеобразные «триады» (их в книге пять) крупных (полосных) илл., как бы независимых от наборного текста (С. 13—15, 19—21, 25—27, 43—45, 49—51). В каждой «триаде» первый лист декоративный, два следующих, на развороте, — сюжетные. Один из декоративных листов (С. 13) посвящен древнерус. архитектуре, с ее лесом башен, куполов, звонниц, двускатных кровель, с ее кубич. объемами, оконными проемами, передача которых выдает знакомство автора с рус. средневековой миниатюрой XVI—XVII вв. В др. декоративных листах мотивы круга (солнца) с зубчатыми разноцветными лучами, летящих птиц с раскрытыми клювами, плывущих рыб, птиц в листве.

Хотя ни одна из илл. Г. не имеет сопроводит. подписей, их размещение в книге согласовано с текстом С. Образы, представленные в заставках или концовках, непосредственно соприкасаются с наборным текстом (напр., в начале С. в заставке — старец Боян с гуслями; на с. 38 в концовке — шестикрылая птица и т. д.). Г. сообщает изображениям не только подчеркнутую экспрессию, символичность, но и декоративность, характерную для рус. лубка. Дева Обида в заставке на с. 30 напоминает образ девы-берегини в рус. деревянной домовой резьбе.

Следует оценить стремление издателей и Г. адресовать книгу читателям Зап. Европы. Чтобы сделать для них более понятными образы С. как произведения лит-ры Древней Руси, художница выполняет один из шмуцтитулов (первый после наборного титульного листа) в традициях западноевроп. средневековья. Здесь литографир. заглавие книги «Die Mär von der Heerfahrt Igors» составлено из крупных готич. букв и размещено в пяти строках; четырем буквам придан вид подвижных фигурок: D — старец, перебирающий струны лютни, M — воин в шлеме, H — воин-всадник, I — еще один воин; буква t напоминает меч. Все фигуры устремлены к деве. На обложке и еще на семи листах читается подпись N. Gontcharova; в десяти случаях различимы инициалы N. G.

В СССР сер. илл. Г. была почти неизвестна, так как мюнхенское изд. С. оказалось малодоступным. Не способствовала ее популярности и поверхностно-конъюнктурная оценка работы Г., данная В. Д. Кузьминой (Слово о полку Игореве как памятник мировой литературы // Слово. Сб. — 1947. С. 14—15). В обзорах творчества Г. ее опыт иллюстрирования С. даже не упоминается. Между тем работа Г. представляет незаурядный худ. и ист.-культурный интерес.

Изд.: «Die Mär von der Heerfahrt Igors»: Der ältesten russischen Heldendichtung / Deutsch nachgedichtet von Arthur Luther. Im Orchis Verlag. München erschienen m Jahre 1923; две репродукции приведены в кн.: Пини. Слово. С. 178; обложка кн. воспроизведена: ЛО. 1985, № 11. С. 92; цветные репродукции: Детская лит-ра. 1985. № 9. С. 21; Наука и религия. 1986. № 3. С. 22—27.

Лит.: Харджиев Н. Памяти Наталии Гончаровой и Михаила Ларионова // Искусство книги. М., 1968. Вып. 5. С. 306—318; Цветаева М. Наталия Гончарова: Жизнь

43

и творчество // Прометей. М., 1969. Т. 7. С. 144—201; Сарабьянов Д. Несколько слов о Наталии Гончаровой // Там же. С. 201—203; Chamot M. Goncharova. Stage Designs and Paintings. London, 1979; Поспелов Г. Г. Наследство Гончаровой и Ларионова // Наше наследие. 1990. № 1 (13). С. 152—155; Белоброва О. А. Об иллюстрациях Н. С. Гончаровой к немецкому переводу «Слова о полку Игореве» // ТОДРЛ. 1993. Т. 47. С. 384—410.

Худож. СССР. Т. 3.

О. А. Белоброва

Смотреть больше слов в «Энциклопедии "Слова о полку Игореве"»

ГОРДИНСКИЙ СВЯТОСЛАВ ЯРОСЛАВОВИЧ →← ГОНСИОРОВСКИЙ О. О.

Смотреть что такое ГОНЧАРОВА НАТАЛИЯ СЕРГЕЕВНА в других словарях:

ГОНЧАРОВА НАТАЛИЯ СЕРГЕЕВНА

Гончарова Наталия Сергеевна (4.6.1881, Ладышкино Тульской губернии, — 17.10.1962, Париж), русский живописец, график и театральный художник. Училась в М... смотреть

ГОНЧАРОВА НАТАЛИЯ СЕРГЕЕВНА

(21.6.1861, с. Нагаево, Тульской губ. 17.10.1962, Париж) живописец, график, театральный художник. Из дворян, двоюродная правнучка Н.Пушкиной (урожд. Гончаровой). Дочь архитектора С.Гончарова, Получила домашнее образование. Переехав с семьей из Тулы в Москву, окончила там гимназию. В 1901 поступила в скульптурный класс Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Училась у С.Волнухина и П.Трубецкого; в 1902 Г. получила за одну из работ серебряную медаль. Разочаровавшись в скульптуре, перешла в класс живописи к К.Коровину, затем оставила училище, но поддерживала с ним связь до 1909; результатом первоначальных занятий явилась скульптурная весомость фигур в ее живописных произведениях. В начале 1900-х вышла замуж за М.Ларионова и стала заниматься живописью под его руководством, во многом повторяя этапы его эволюции. Творческое своеобразие Г. сказалось в написанных в имении Гончаровых (Полотняный завод) характерно русских пейзажах, во введении в пейзаж фигур работающих крестьянок. В 1907-10 Г. прошла через постимпрессионистскую и фовистскую живописные фазы, двигаясь ко все большему обобщению цвета, к более звучным контрастам красочных пятен («Автопортрет с желтыми лилиями», 1907). Осваивая опыт новейшей западной европейской живописи, Г., подобно Ларионову, тяготела в натюрмортах к традиции Ван Гога («Подсолнухи», 1908-9) и Гогена («Натюрморт с портретом и белой скатертью», ок. 1909). В дальнейшем стала одной из центральных фигур русского примитивизма. Участница выставок «Стефанос» (1907-8), «Бубновый валет» (1910-11), «Ослиный хвост» (1912), «Мишень» (1913), «№ 4» (1914), международных выставок авангарда, в том числе в 1912 в Мюнхене («Голубой всадник»), Берлине («Буря»), Лондоне («Выставка постимпрессионистов»). Важнейшая идея, которой подчинены ее работы, сближение и даже отождествление России с Востоком в качестве единого истока «первобытного творчества». В древней иконописи и стенописи, в народном лубке Г. искала первичную силу и свежесть чувства, непосредственную красочность мировоспрития. Цикл «Сбор плодов» (1908) создан под влиянием одноименной картины Гогена, но также и В.Борисова-Мусатова. В начале 1 910-х Г. демонстративно заявила, что ею «пройдено все, что мог дать Запад для настоящего времени». «Мой путь к первоисточнику всех искусств, к Востоку», писала она в предисловии к каталогу персональной выставки (Москва, 1913, 768 работ; Петроград, 1914), реализуя эту декларацию в образах крестьянок с восточными, «скифскими» лицами и окаменело медлительными жестами («Уборка хлеба», «Хоровод», 1910), а в «Сборе плодов» (1911) крестьяне скорее похожи на восточных идолов. В полотнах 1911 выражено предчувствие надвигающегося «судного дня»; при этом апокалипсис понимается как суровая восточная легенда, древнейшее откровение веры («Апокалипсис», 2 цикла «Сбор винограда» и «Жатва», каждый из 9 картин). В «Сборе винограда» все экспрессивно сдвинуто к Востоку и к древности: «носильщики винограда» с ассирийскими бородами и укороченными фигурами, распластанными как на ближневосточных рельефах. В «Жатве» присутствуют и собственно апокалиптические картины божьего гнева «Ангелы, мечущие камни на город» и «Город, заливаемый водой». Апогей таких настроений цикл из четырех полотен «Евангелисты» (1911): на узких, вытянутых кверху холстах сопоставлены четыре суровые фигуры, и как на архаических фресках проступают из мрака фиолетовая, синяя и зеленые краски, насупленные лики и пальцы, то упертые в свитки и лбы, то предостерегающе поднятые кверху. Та же тема экспрессивно развивалась в иллюстрациях к поэме А.Крученых и В.Хлебникова «Игра в аду» (1912), в цикле литографий «Мистические образы войны» (1914) и по-новому как саморазрушение механических цивилизаций трактовалась в футуристических видениях Г.: «Фабрика» (1912) город с его фабричными трубами словно бы сам разрушается от внутренних потрясений: надвигается бунт машин, сорвавшихся с моста «Аэроплан над поездом» (1913); «Велосипедист» (1913) восстание механизмов, вырвавшихся из-под контроля; «Ткацкий станок» (1912); «Электрическая машина» (1913). Одновременно Г. исполнила несколько беспредметных «лучистых» полотен, в частности, «Кошки» (1913). В основе «лучей» лежали как бы «разломы» предметов, включающих и землю, и зелень. На желто-коричневой поверхности картины местами вспыхивают световые лучи, но в основном это шрамы на воспламененной материи, сквозь которые проступает подспудная чернота. Отличие Г. от более поздних поколений европейских экспрессионистов в том, что ее мрачные образы одновременно торжественны и красивы. Импульсы, идущие от образцов первобытного творчества, Г. претворила и в своих работах театрального декоратора; они принесли ей наибольшую известность. Триумфальный успех имела постановка в декорациях и костюмах Г. «Золотого петушка» оперы-балета Н.Римского-Корсакова, открывшая полосу ее сотрудничества с антрепризой С.Дягилева. Летом 1914 Г, и Ларионов ездили в Париж на репетиции и премьеру балета, устроив одновременно выставку своих станковых работ в галерее Поля Гийома; как сообщал Ларионов, Г. «имела в Париже большой успех, ... настоящее время у нее известность в Париже не меньше, чем в Москве...». После контузии Ларионова на фронте и его демобилизации из армии (1915) они присоединились к Дягилеву в Уши (Швейцария), затем направились вместе с его труппой в Испанию и в Италию; в 1917 обосновались в Париже (французское подданство Г. приняла в 1939). «Золотой петушок», костюмы к «Садко» Римского-Корсакова (1916) ик первому варианту «Свадебки» И.Стравинского (ок. 1916) отмечены стихийной мощью, русско-восточной пышностью, но и некоторой эстетической отстраненностью (Россия «глазами Запада»). В эскизах к «Литургии» балету-мистерии, в основу которого были положены эпизоды из жизни Христа (1915, не осуществлен), наряду с декорациями, воспроизводившими экстатичные русские иконы, костюмы апостолов являли сходство с раскрашенной скульптурой испанских соборов. Как бы вспоминая свои навыки скульптора, Г. замышляла костюмы апостолов в качестве движущихся вдоль сцены уплощенных скульптур, сделанных из жестких материалов. Впечатления от путешествия по Испании отразились в оформлении цикла «испанских балетов» И.Альбениса, М.де Фальи, М.Равеля, Г.Форе (1916); здесь же, как и в других театральных и станковых работах, усиливаются конструктивные элементы. «Испанию я очень люблю, писала Г. в 1917. Мне кажется, что изо всех стран, где я бывала, это единственная, где есть какие-то скрытые силы. Этим она близка России... Я все надеюсь хоть ненадолго попасть домой... Другие оформительские работы для Дягилева: «Ночь на Лясой горе» М.Мусоргского (1923), «Жар-птица» Стравинского (1926). В наиболее интересных станковых произведениях Г, 20-х30-х так или иначе варьировались мотивы ее декоративных работ, например, в серии живописных композиций «Испанки», перенесенных на панно для виллы С.Кусевицкого в Париже. Покончив с недолгим художественным изоляционизмом, Г. творчески перерабатывала впечатления от широкого круга произведений западного искусства, 1-я половина 20-х период своеобразного «примитивизма на западной почве». «Деревянная» пластика «женских портретов» напоминает порой о романской скульптуре, а картина «Завтрак» (1924) с приземистыми фигурами на фоне буйной растительности о живописи Анри Руссо. Западный колорит Г. привнесла даже и в иллюстрации к «Слову о полку Игореве» (1923), в орнаментику которых введены мотивы средневекового звериного стиля, а многие рисунки и картины 2-й половины 20-х полны реминисценциями новой французской живописи от Милле (пейзажи с фигурами) до Мане («Испанки на балконе») и Ван Гога (рисунки южных пейзажей с «извивающимися» мазками). В портретах и пейзажах 30-х все более возрастает интерес к конкретной натурности, движение кисти уже не высекает формы, как раньше, но лепит ее монотонным мазком. Работы в сфере декорационного и театрального искусства принесли Г. в эти же годы широчайшую известность. Имели успех альбомы потуаров (трафаретов) Г. «Lart decoratif theatral modem» и «Portraits thatreax», выставки в галереях «Соваж» (1918) и «Барбазанж» (1919) представления с исполнением музыки, театральных скетчей на фоне живописи. Вместе с Ларионовым Г, участвовала в оформлении праздников-балов (афиши, программы или пригласительные билеты, эскизы оформления лож, костюмы и маски). Жизнь и творчество Г. в 20-е 30-е окрашены ностальгическими настроениями. Она теснее, чем Ларионов, соприкасалась с русской эмигрантской, в особенности литературной средой, принимала участие в русских изданиях («Жар-птица», «Русское искусство», «Числа»), иллюстрировала книги К.Бальмонта, А.Ремизова, Н.Кодрянской, Дружеские отношения еще в 1917 связали Г. и Ларионова с Н.Гумилевым, которому она посвятила гуашь с изображением Христа на троне, позднее с М.Цветаевой, отметившей в статье о творчестве Г. (1929) огромное влияние Г. на современных русских и французских художников, О влиянии на Пикассо «наших красочников Гончаровой и Ларионова» писал и В.Маяковский. В иллюстрациях 20-х («Город» А.Рубакина, «Словодвиг» В.Парнаха) Г. использовала мотивы русского периода: крутящиеся детали машин, узкие пространства улиц, заполненных народом. В эскизах ко второму варианту «Свадебки» Стравинского (1923) в последний раз соединены восточная и русская темы. Восточное, азиатское все чаще оказывалось для Г. чужим, экзотическим («Березка», «Богатырь», 1938: «Клеопатра», 193942, спектакль для театра Н.Болаева, «Гюльнара», 1943; «Шота Руставели», 1946), а Россия приобретала отчасти этнографический, красочно-идиллический оттенок (иллюстрации к «Сказке о царе Салтане», 1922: «Деревенский праздник» для театра Ю.Сазоновой, 1924: «Сорочинская ярмарка», 1932). Эти работы уже не несут в себе энергии «скифской России». Это скорее прекрасный сон, Россия, увиденная издалека. Тенденция декоративности снова наметилась в оформлении оперных постановок: «Джанина ди Бандоне» Чимарозы, «Никогда не догадаться обо всем», 1932; она достигла вершины в «Золушке» П.Эрлангера и «Богатырях» (оба 1938). Г. сотрудничала с балетными антрепризами последягилевского этапа «Ballet Russe de Monte Carlo», «Русский балет полковника де Базиля», «Балет Б.Князева», 1938-42; «Компания М.Фокина», 1950и др.). Поздние станковые вещи Г., включая многочисленные салонные натюрморты и полотна «космического» цикла 50-х, не попадали на выставки, но постепенно росла известность ее ранних произведений (их переслали Г. из Москвы с помощью Л.Жегина и Б.Терновца). В 1948 М.Сефор устроил выставку «лучистых» работ Ларионова и Г.; итогом ее явилась новая вспышка интереса к их искусству. Выставки Ларионова и Г. в 60-е и 70-е открыли зрителю и примитивный период Г., после чего начались широкие приобретения ее произведений коллекционерами и музеями.... смотреть

ГОНЧАРОВА НАТАЛИЯ СЕРГЕЕВНА

Гончарова Наталия Сергеевна        (1881-1962), русский живописец, график, театральный художник. Училась в МУЖВЗ (с 1898). Участвовала в выставках журн... смотреть

ГОНЧАРОВА НАТАЛИЯ СЕРГЕЕВНА

ГОНЧАРОВА Наталия Сергеевна (1881-1962) - российский живописец. С 1915 в Париже. Близким к примитивизму произведениям Гончаровой ("Мытье холста", 1910) присущи лубочная экспрессия и яркая декоративность образов. Выступала как художник театра (спектакли "Русских сезонов").<br>... смотреть

ГОНЧАРОВА НАТАЛИЯ СЕРГЕЕВНА (18811962)

ГОНЧАРОВА Наталия Сергеевна (1881-1962), российский живописец. С 1915 в Париже. Близким к примитивизму произведениям Гончаровой ("Мытье холста", 1910) присущи лубочная экспрессия и яркая декоративность образов. Выступала как художник театра (спектакли "Русских сезонов").... смотреть

ГОНЧАРОВА НАТАЛИЯ СЕРГЕЕВНА (18811962)

ГОНЧАРОВА Наталия Сергеевна (1881-1962) , российский живописец. С 1915 в Париже. Близким к примитивизму произведениям Гончаровой ("Мытье холста", 1910) присущи лубочная экспрессия и яркая декоративность образов. Выступала как художник театра (спектакли "Русских сезонов").... смотреть

ГОНЧАРОВА НАТАЛИЯ СЕРГЕЕВНА [21 ИЮНЯ (2 ИЮЛЯ) 1881

ГОНЧАРОВА Наталия Сергеевна [21 июня (2 июля) 1881, село Нагаево под Тулой - 17 октября 1962, Париж], живописец, график, театральный художник, книжный иллюстратор. Выдающийся представитель русского авангарда начала 1910-х гг., один из самых ярких сценографов 20 века. Наталия Гончарова происходила из рода пушкинских Гончаровых (двоюродная правнучка жены поэта). В 1901 поступила в Московское училище живописи, ваяния и зодчества на отделение скульптуры к С. М. Волнухину и П. П. Трубецкому, однако вскоре обратилась к занятиям живописью (класс К. А. Коровина); затем оставила училище, но поддерживала с ним связь до 1909. В начале творческого пути художница, по собственным словам, "более всего училась у современных французов"; выйдя замуж за выдающегося живописца М. Ф. Ларионова, она полностью разделила его устремления и художественные взгляды, всегда оставаясь, однако, самостоятельной величиной в искусстве. В 1907-11 гг. живопись Гончаровой формировалась под воздействием стилистики примитива. Художница сосредоточилась преимущественно на традициях архаического искусства, древнерусской иконописи и народного лубка, чаще всего лубка церковного. В 1911 Гончарова написала несколько живописных циклов, ставших лучшими в ее творческой биографии (ансамбль "Евангелисты" из четырех полотен, масло, Русский музей, серии "Сбор винограда" и "Жатва", каждая из девяти картин). Сюжеты и темы работ непосредственно соотносились с христианской символикой, в полотнах "Жатвы" главенствующими были апокалиптические интонации, связанные с мотивом судьбы, рока, Божьей кары, возмездия ("Птица-Феникс", "Ангелы, мечущие камни на город", обе в Третьяковской галерее). Неопримитивистские полотна Гончаровой отличались напряженной экспрессией и выдающимися декоративными достоинствами; ритмическое движение линий и пятен, акцентированное тяготение к плоскости, острые сочетания звучных красок подчеркивали стремление художницы к большой монументальной форме - привязанность к обобщенно-декоративным живописным задачам пройдет через все ее творчество. С начала 1910-х гг. Гончарова обратилась к более синтетичному стилю, включавшему элементы кубизма и футуризма ("Аэроплан над поездом", масло, 1913, Музей изобразительных искусств республики Татарстан, Казань). После кубофутуристического периода разрабатывала новое направление - изобретенный Ларионовым лучизм. Но и в "лучистских" полотнах художница исходила из фигуративности, живописными построениями цветотоновых лучей стремясь создать живописно-абстрактную картину на основе переработки впечатлений от предметного мира ("Лучистское построение", масло, 1913, Государственная галерея Штутгарта, Германия, "Лес", масло, 1913, собрание Тиссен-Борнемиса, Лугано, Швейцария). В графике данного периода Гончарова чаще всего сочетала приемы лучизма и кубофутуризма - в этом ключе проиллюстрированы некоторые футуристические книги А. Е. Крученых и В. Хлебникова ("Мирсконца", М., 1912; "Игра в аду", М., 1912; "Взорваль", СПб., 1913; "Пустынники", М., 1913). Начав выставляться с 1904, Гончарова в 1906 была участницей Русского отдела в Осеннем Салоне в Париже. В 1910 вместе с Ларионовым стала одним из учредителей общества "Бубновый валет". В 1911-12 - член группы "Ослиный хвост", в 1913 входила в группу "Мишень". Выставлялась на лондонских и парижских выставках, мюнхенском "Синем всаднике" (1912). В 1914 Гончарова по заказу С. П. Дягилева создала эскизы оформления оперно-балетной постановки "Золотой петушок" Н. А. Римского-Корсакова. Спектакль имел шумный успех в Париже; в 1915, приняв предложение Дягилева постоянно работать в антрепризе, она вместе с Ларионовым покинула Москву. В 1917 супруги окончательно обосновались в Париже (французское гражданство художница получила в 1939). Центр французского периода Гончаровой - театр. Вплоть до смерти Дягилева в 1929 она была одним из ведущих художников его антрепризы ("Испания" М. Равеля, 1916; "Ночь на Лысой горе" М. П. Мусоргского, 1923, "Жар-птица" И. Ф. Стравинского, 1926 и др.). Многие ее станковые вещи 1920-30-х гг. были связаны с миром театральной декорации или костюма. В 1920-е гг. и позднее занималась живописью, иллюстрировала книги и работала как художник-декоратор над театральными постановками. В 1950-е гг. писала многочисленные натюрморты и полотна "космического цикла". Возрождение широкого интереса к искусству Ларионова и Гончаровой началось с 1960-х гг. - их выставки прошли во многих странах и городах Европы и Америки. Работы Гончаровой представлены во всех крупных музейных собраниях мира.... смотреть

ГОНЧАРОВА НАТАЛИЯ СЕРГЕЕВНА [21 ИЮНЯ (2 ИЮЛЯ) 1881

ГОНЧАРОВА Наталия Сергеевна [21 июня (2 июля) 1881 , село Нагаево под Тулой - 17 октября 1962, Париж], живописец, график, театральный художник, книжный иллюстратор. Выдающийся представитель русского авангарда начала 1910-х гг., один из самых ярких сценографов 20 века. Наталия Гончарова происходила из рода пушкинских Гончаровых (двоюродная правнучка жены поэта). В 1901 поступила в Московское училище живописи, ваяния и зодчества на отделение скульптуры к С. М. Волнухину и П. П. Трубецкому, однако вскоре обратилась к занятиям живописью (класс К. А. Коровина); затем оставила училище, но поддерживала с ним связь до 1909. В начале творческого пути художница, по собственным словам, "более всего училась у современных французов"; выйдя замуж за выдающегося живописца М. Ф. Ларионова, она полностью разделила его устремления и художественные взгляды, всегда оставаясь, однако, самостоятельной величиной в искусстве. В 1907-11 гг. живопись Гончаровой формировалась под воздействием стилистики примитива. Художница сосредоточилась преимущественно на традициях архаического искусства, древнерусской иконописи и народного лубка, чаще всего лубка церковного. В 1911 Гончарова написала несколько живописных циклов, ставших лучшими в ее творческой биографии (ансамбль "Евангелисты" из четырех полотен, масло, Русский музей, серии "Сбор винограда" и "Жатва", каждая из девяти картин). Сюжеты и темы работ непосредственно соотносились с христианской символикой, в полотнах "Жатвы" главенствующими были апокалиптические интонации, связанные с мотивом судьбы, рока, Божьей кары, возмездия ("Птица-Феникс", "Ангелы, мечущие камни на город", обе в Третьяковской галерее). Неопримитивистские полотна Гончаровой отличались напряженной экспрессией и выдающимися декоративными достоинствами; ритмическое движение линий и пятен, акцентированное тяготение к плоскости, острые сочетания звучных красок подчеркивали стремление художницы к большой монументальной форме - привязанность к обобщенно-декоративным живописным задачам пройдет через все ее творчество. С начала 1910-х гг. Гончарова обратилась к более синтетичному стилю, включавшему элементы кубизма и футуризма ("Аэроплан над поездом", масло, 1913, Музей изобразительных искусств республики Татарстан, Казань). После кубофутуристического периода разрабатывала новое направление - изобретенный Ларионовым лучизм. Но и в "лучистских" полотнах художница исходила из фигуративности, живописными построениями цветотоновых лучей стремясь создать живописно-абстрактную картину на основе переработки впечатлений от предметного мира ("Лучистское построение", масло, 1913, Государственная галерея Штутгарта, Германия, "Лес", масло, 1913, собрание Тиссен-Борнемиса, Лугано, Швейцария). В графике данного периода Гончарова чаще всего сочетала приемы лучизма и кубофутуризма - в этом ключе проиллюстрированы некоторые футуристические книги А. Е. Крученых и В. Хлебникова ("Мирсконца", М., 1912; "Игра в аду", М., 1912; "Взорваль", СПб., 1913; "Пустынники", М., 1913). Начав выставляться с 1904, Гончарова в 1906 была участницей Русского отдела в Осеннем Салоне в Париже. В 1910 вместе с Ларионовым стала одним из учредителей общества "Бубновый валет". В 1911-12 - член группы "Ослиный хвост", в 1913 входила в группу "Мишень". Выставлялась на лондонских и парижских выставках, мюнхенском "Синем всаднике" (1912). В 1914 Гончарова по заказу С. П. Дягилева создала эскизы оформления оперно-балетной постановки "Золотой петушок" Н. А. Римского-Корсакова. Спектакль имел шумный успех в Париже; в 1915, приняв предложение Дягилева постоянно работать в антрепризе, она вместе с Ларионовым покинула Москву. В 1917 супруги окончательно обосновались в Париже (французское гражданство художница получила в 1939). Центр французского периода Гончаровой - театр. Вплоть до смерти Дягилева в 1929 она была одним из ведущих художников его антрепризы ("Испания" М. Равеля, 1916; "Ночь на Лысой горе" М. П. Мусоргского, 1923, "Жар-птица" И. Ф. Стравинского, 1926 и др.). Многие ее станковые вещи 1920-30-х гг. были связаны с миром театральной декорации или костюма. В 1920-е гг. и позднее занималась живописью, иллюстрировала книги и работала как художник-декоратор над театральными постановками. В 1950-е гг. писала многочисленные натюрморты и полотна "космического цикла". Возрождение широкого интереса к искусству Ларионова и Гончаровой началось с 1960-х гг. - их выставки прошли во многих странах и городах Европы и Америки. Работы Гончаровой представлены во всех крупных музейных собраниях мира.... смотреть

T: 211