М. Н. Сперанский в 30-х XX в. выявил в хранилищах Москвы и Ленинграда 24 рукописи, являющиеся бардинскими подделками. Сюда входят 4 списка С., 5 — «Русской Правды», «Поучение Владимира Мономаха», «Устав о мостах», «Устав о торговых пошлинах», «Летопись», «Сказание об основании Печерской церкви», «Сказание о Борисе и Глебе», «Повесть о иконе Николы Зарайского», «Житие Иосифа, творца канонов», «Послание Александра Македонского славянам», «Заповедь 7-го Вселенского собора», «Правило Иоанна, митрополита русского», «Канон на Рождество Христово», «Сказание о Данииле пророке», «Житие Александра Невского» и послесловие, написанное Б. на подлинной рукописи XVII в. с сочинениями Псевдо-Дионисия Ареопагита. Для части текстов Сперанский указал печатные источники. Подделка С. воспроизводит текст Перв. изд. 1800; «Русская Правда» — изд. 1792 и 1799, а также изд. Синодального списка в «Русских достопамятностях»; «Поучение Владимира Мономаха» списано с изд. 1793; «Летопись» представляет собой выписку из первого изд. Никоновской летописи, «Сказание об основании Печерской церкви» взято из киевского изд. Печерского патерика 1661. Источниками др. подделок скорее всего были рукописи.
Предполагается, что Б. сам изготовлял эти «древности» и даже сам украшал некоторые из них миниатюрами в иконописном стиле. Как правило, он использовал промасленный пергамен, на котором писал жидкими рыжими или более темными чернилами. Сперанский создал сравнит. таблицы почерка бардинских подделок и определил почерк как устав, соединенный иногда с полууставом и скорописью. Е. Э. Гранстрем, описавшая четыре пергаменные бардинские рукописи, хранящиеся в РО ГПБ, назвала их почерк скорописью, имитирующей древнее письмо. Б. пытался разнообразить почерк своих
84
подделок, в приписках применял глаголицу; есть и рукопись, целиком написанная глаголицей. Создавая свои рукописи, Б. не знал, что почерк каждой эпохи имеет свои особенности, рукописи, датированные им XIV в., по почерку совершенно не соответствуют подлинникам этого времени. Он изготовлял пергаменные столбцы (свитки), не существовавшие в Древней Руси, его рукописи сложены из четырех листов при любом формате, рукописи в 4º писаны в два столбца. Б. не знал правил сокращения слов под титлами и вводил свои сокращения; «і» применял согласно орфографии XIX в. В оформлении рукописей он подражал миниатюрам XVII в., рисовал фантастич. инициалы, применял в заголовках руны и золотую вязь. Сделанные им рукописи выглядели нарядно, чистый прозрачный пергамен мало походил на материал древнерус. рукописей, новый вид имели переплеты. Не были лишены подделки и фактич. ошибок.
В 1815 Б. продал А. Ф. Малиновскому, одному из участников Перв. изд. С., поддельный список памятника. Малиновский не распознал подделки и начал готовить новый список к изд. Только экспертиза петерб. палеографа А. И. Ермолаева помогла установить подлог. М. П. Погодин в некрологе Б. в Москв. рассказывает анекдот о том, что одновременно с Малиновским такую же подделку купил у Б. и А. И. Мусин-Пушкин. В некоторых совр. науч. и популярных работах этот анекдот приводится как ист. факт. Однако детали рассказа — о быстром, на другой же день после покупки, обнаружении подделки, само описание мусин-пушкинского списка, («харатейная тетрадка, пожелтелая, почернелая») — не соответствуют обстоятельствам дела. Кроме того, о мусин-пушкинском списке нет никаких сведений. Одно время считалось, что это рукопись с рунической золотой надписью, хранящаяся в ГБЛ (Музейное собр., № 1368; в работе М. Г. Булахова (Энциклопедия. С. 22) она ошибочно названа рукописью, проданной Малиновскому). Но в 60-х XX в. была расшифрована проставленная Б. на этом списке дата — 1818, а Мусин-Пушкин умер в 1817. Таким образом, следует признать, что мусин-пушкинского списка, изготовленного Б., никогда не существовало.
Разоблачение подделки С., ставшее широко известным в учен. и лит. кругах, сильно ограничило возможность продажи таких подлогов. Не исключено, что впоследствии Б., ставивший на изготовленных им рукописях свое имя и современную дату, и не рассчитывал на обман, а создавал просто курьезы, красивые книги, отвечавшие вкусу некоторых коллекционеров, желавших иметь у себя если не древние рукописи, то похожие на них копии.
Д. С. Лихачев, отмечая роль подделок в нач. XIX в. для изучения особенностей эпохи, писал: «...их можно изучать как явление истории книжной торговли, и как явление истории русской литературы, и как явление исторических знаний, связанное с оживлением научного интереса к прошлому России и к собиранию документального материала в начале XIX в.».
Лит.: Строев П. М. Краткое обозрение мифологии славян российских. М., 1815. С. 10—11, примеч. 1; Москв. 1841. Ч. 2. № 3. Смесь. С. 245; Вяземский П. П. Слово о плъку Игореве. Исследование о вариантах. СПб., 1877. С. 4—5; Переписка гос. канцлера гр. Н. П. Румянцева с московскими учеными / С предисл., примеч. и указателем Е. В. Барсова. М., 1882. С. 17, 19; Кочубинский А. А. Адмирал Шишков
85
и канцлер граф Румянцев. Начальные годы русского славяноведения. Одесса, 1887—1888. С. 89, примеч. 3; Пыпин А. Н. Подделки рукописей и народных песен // Памятники древней письменности. СПб., 1898. Вып. 127. С. 20; Сперанский М. Н. Русские подделки рукописей в начале XIX в.: (Бардин и Сулакадзев) // Проблемы источниковедения. М., 1956. Т. 5. С. 47—56, 74—90; Дмитриев Л. А. История первого издания «Слова о полку Игореве»: Материалы и исследования. М.; Л., 1960. С. 155—161; Лихачев Д. С. К вопросу о подделках литературных памятников и исторических источников // Ист. архив. 1961. № 6. С. 149; Берков П. Н. О людях и книгах: (Из записок книголюба). М., 1965. С. 35, 79—81; Энговатов Н. В. Криптограмма на рукописи «Слова о полку Игореве» // АЕ за 1965 год. М., 1966. С. 104—106; Прийма. «Слово» в ист.-лит. процессе. С. 86—87.
Булахов. Энциклопедия.
М. Д. Каган
Смотреть больше слов в «Энциклопедии "Слова о полку Игореве"»