ПОЛЕ ПОЛОВЕЦКОЕ

— этнотопоним древнерус. яз., обозначавший владения половцев и населяемую ими степь. Он встречается в С. в обращении Игоря к дружине: «Хощу бо, — рече, — копіе приломити конець поля Половецкаго...» (С. 6) и в диалоге ханов Гзака и Кончака: «...почнутъ наю птици бити въ полѣ Половецкомъ» (С. 44). Обозначение местности через название народа в древности дифференцировало этнонимы, обнаруживая разную роль выражаемого содержания в системе этнич. представлений. В древнерус. языковой практике далеко не каждый этноним соотносим с обозначением территории.

Помимо назв. двух случаев в С. употребляется и термин «поле» без этнич. определения, однако по содержанию он тождествен этнотопониму П. П.: «Загородите полю ворота своими острыми стрѣлами, за землю Русскую, за раны Игоревы, буего Святъславлича!» (С. 33). Данное словоупотребление метонимически обозначает население половецкой степи.

Топоним П. П. связан с древнейшим противопоставлением «поля» как чужого, незнакомого, необжитого пространства, и «поля» как своего, обжитого места. Содержание выражения П. П. во многом определяет то, что нариц. сущ. «поле» имело в древнерус. яз. иную, более разветвленную совокупность значений, а также включалось в др. терминологич. системы. «Поле» обозначало не только сельскохоз. угодье, но на ранних этапах подразумевало открытое, ровное пространство вообще, а кроме того, место поединка, «Божьего суда», причем эти значения складывались в разное время и в разных жанрах. Высказывалось предположение, что П. П. представляет буквальное соответствие термину мусульм. соч. «Дешти-Кипчак» — поле, степь кипчаков (В. А. Гордлевский), однако это название тюрок совершенно незнакомо древнерус. лит-ре, а кроме того, у вост. народов термин обозначал не собственно и не только степь, т. е. расходился со смыслом «поле», ср. «степи, горы и леса Дешти-Кипчака».

От первого упоминания тема П. П. продолжается в описании пейзажа, где по смыслу термин сопряжен со словосочетанием «земля незнаемая», какой виделась половецкая степь из рус. пределов: «...въ полѣ незнаемѣ среди земли Половецкыи» (С. 17). С. определяет П. П. как территорию, простирающуюся на востоке до Волги, на юге — включающую Крым и сев.-вост. побережье Черного моря и отграничиваемую от рус. земель левым притоком Днепра — Сулою. У этой большой обл., с точки зрения русичей, была центр. часть, приковывавшая гл. воен.-полит. внимание, и периферия: Игорь хочет «копіе приломити конець поля Половецкаго» и «испити шеломомь Дону» (С. 6), он «къ Дону вои ведетъ» (С. 9). Из П. П. навстречу ему «половци идуть отъ Дона и отъ моря, и отъ всѣхъ странъ» (С. 13). К «землям незнаемым» С., видимо, причисляет и Посулие: по левобережью Днепра (на р. Волчья и Самара) кочевала половецкая орда, хотя, наверное, территория непосредственно за Сулою была нейтральной (там могли временами появляться отд. половецкие вежи). Об этих половецких группировках говорится в плаче Ярославны: «О, Днепре Словутицю! Ты пробилъ еси каменныя горы сквозѣ землю Половецкую. Ты лелѣялъ еси на себѣ Святославли носады до плъку Кобякова» (С. 38—39). Сильную степную группировку составляли донские половцы. Донские просторы были самой старой, «исконной» территорией половцев со времен их вторжения из Азии.

140

Поле, П. П. — исторически изменявшиеся понятия, обозначавшие не только сами территории, но и обитателей степей.

Лит-ру см. в статье Половцы.

В. Н. Шапошников