Изучения С. Сапунов касается в четырех статьях. В статье «Тисовая кровать Святослава» он, поддерживая точку зрения Н. В. Шарлеманя, согласно которой в С. речь идет о княж. кровати из тиса, напоминает, что со времен античности тис считали деревом смерти «из-за наличия в древесине, старых листьях и коре ядовитых веществ... поражающих нервную систему» (С. 325). Поэтому, по мнению Сапунова, автор С. «одним небольшим штрихом создал яркий художественный образ, до предела конкретный и одновременно глубоко символичный. С одной стороны, выхваченная из жизни характерная подробность княжеского быта — красивая красная кровать. С другой стороны, символический образ — на зловещей тисовой кровати князя одевали черным покрывалом. Этот второй — иносказательный образ необходимо рассматривать, как символическое предсказание чего-то страшного, предчувствие катастрофы, военного поражения русских князей» (С. 325—326). В статье «Всеслав Полоцкий в „Слове о полку Игореве“» Сапунов, несколько абсолютизируя понятие «лит. этикета», утверждал, что образ Всеслава, который «весь в движении, в бурном водовороте событий» (С. 75), князя, который не строго следовал «требованиям феодальной чести» (возглавил восстание киевлян против князя Изяслава, а позже оставил их накануне решительной битвы), был «вещим» и успехов добивался хитростью, не укладывается в канонические рамки изображения князя. Считая, что для автора С. Всеслав — «колдун, оборотень с вещей душой» (С. 77), Сапунов полагал, что в С. говорится именно о превращениях Всеслава, и поэтому сделал вывод об «определенной симпатии», с которой относится автор к князю-волхву, что подтверждает «двоеверие» автора С. Исследователь разделяет выводы Р. Якобсона, М. Шефтеля и Р. Ружича о существовании общеслав. мифа об оборотне, отразившегося в былине о Вольге Всеславиче и характеристике князя Всеслава в С. и «Повести временных лет». По мнению Сапунова, автор С. — «двоеверно живущий книжник», что объясняет не только характер образа Всеслава, но и всего С. в целом. Точно такой же подход обнаруживается в статье, посвящ. образу Ярославны. Сапунов убежден в том, что «образ Ярославны, конечно, не укладывается в рамки христианского искусства и не может быть понят с точки зрения художественных приемов, используемых этим искусством, при создании литературных образов» (С. 329). Автор утверждает, что Плач Ярославны «в основной
269
своей части (три абзаца из четырех) является типичным языческим заговором» и что «такое языческое заклинание не может рассматриваться как простой художественный прием» (С. 321—322). Для Сапунова обращение Ярославны — отражение реального верования, которое доказывает, что «двоеверие проникло и в княжескую среду» (С. 327). Завершена статья следующим утверждением: «Учитывая широкое распространение, которое получило в XII веке „двоеверие“, можно утверждать, что образ княгини, обращающейся за помощью к языческим богам, был весьма типичен для своего времени» (С. 329), что свидетельствует в пользу XII в. как времени создания С.
Своего рода итоговой можно считать статью «„Слово о полку Игореве“ в культуре Московской Руси». Сапунов декларирует, что большинство рукописей XII—XIII вв. не дошло до нас не столько из-за «пожаров, стихийных бедствий, войн, Батыева нашествия», сколько из-за «смены художественных вкусов, стилей, потери актуальности, морального „старения“ и религиозной цензуры» (С. 228). Автор убежден, что С. не могло быть включено в «структуру религиозного, философского и художественного мышления XIV—XVII вв.» (С. 229), а потому и приписка в псковском Апостоле 1307 Домида для него лишь фразеол. формула, которая не может служить бесспорным подтверждением знакомства со С. (С. 230). В С., по мнению Сапунова, есть противоречия с «официальной идеологией феодального государства» (С. 231). Существовавшее в реальной жизни Древней Руси двоеверие (а доказательства этому во всех трех статьях приводятся сходные: отражение языч. символики в архит. декоре, нар. прикладном искусстве, ювелирных изделиях, текст «Слова некоего христолюбца и ревнителя по правой вере», Уставы Владимира, Ярослава, Всеволода, Мстислава Новгородского, Ростислава Смоленского, Определение Владимирского собора и др.) Сапунов склонен видеть и в тексте С., хотя вряд ли можно согласиться с мыслью о прямой связи образов и символов, восходящих к языч. традиции, с двоеверием автора, их использовавшего. Однако Сапунов видит «непопулярность» С. в XIII—XVII вв. в том, что «памятники письменности, не отвечавшие канонам ортодоксального христианского искусства, сохранявшие хотя бы следы двоеверческих традиций, методически изымались из обращения» (С. 235). По мнению Сапунова, образы гл. героев — Игоря, Ярославны, Всеслава «нарушают нормы искусства и корпоративный этикет данной эпохи» (С. 238), природа воспринимается в нем как разумное начало, а сам замысел «песни о походе Игоря» противоречив: призыв к единству на примере «типичного удельного поведения Игоря» (С. 239). В связи с этим «Задонщина» — «типичное произведение ортодоксального христианского искусства» (С. 241) переработала С. «в соответствии с идеологией своего времени».
В статьях Сапунова содержится материал о существовании двоеверия в Древней Руси (что уже отмечалось искусствоведами), однако утверждения об отражении его в С. страдают некоторой тенденциозностью в объяснении фактов.
Сапунов высказал ряд дополнит. аргументов в пользу подлинности записи на Тмутараканском камне, который, как известно, использовался скептиками в попытках обвинить в фальсификации А. И. Мусина-Пушкина и тем самым косвенно бросить тень на науч. добросовестность открывателя и издателя С.
270
Соч.: Всеслав Полоцкий в «Слове о полку Игореве» // ТОДРЛ. 1961. Т. 17. С. 75—84; «Тисовая кровать Святослава»: (Из реального комментария к «Слову о полку Игореве» // Там же. С. 323—326; Ярославна и древнерусское язычество // Слово. Сб. — 1962. С. 321—329; К вопросу о подлинности Тмутараканского камня // Тр. Гос. Эрмитажа. Л., 1970. Т. 11 (2). С. 110—121, 200; Памятники культуры Руси эпохи «Слова о полку Игореве» из собрания Государственного Эрмитажа: К 800-летию «Слова о полку Игореве» (1185—1985): Проспект выставки / Сост. Б. В. Сапунов. Л., 1985; «Слово о полку Игореве» в культуре Московской Руси // Слово. Сб. — 1988. С. 228—242.
И. А. Лобакова
Смотреть больше слов в «Энциклопедии "Слова о полку Игореве"»