Тема С. заняла важное место в науч. деятельности Щ. В одной из первых работ, посвящ. С. («К вопросу о неясных местах „Слова в полку Игореве“»), исследовательница подвергает разбору ряд «темных мест» памятника («заря свѣтъ запала, мъгла поля покрыла», «Въстала обида» и др.), предлагая свои толкования. Одновременно Щ. выступает против неоправд. исправлений там, где текст этого вовсе не требует.
В дальнейшем, на основании особенностей правописания подлинника С., Щ. вновь обращается к разбору неясных мест памятника. В исследованиях подобного рода Щ. считает приемлемыми и желательными такие методы, как новое деление на слова, восстановление утрач. выносных букв, более верное раскрытие сокращений, исправление ошибок диалектол. порядка, выяснение старого значения некоторых слов.
В попытке дополнить сведения о сгоревшей рукописи Щ. исходит из общих палеогр. наблюдений над древнерус. рукописями. Исследовательница устанавливает количество листов, которое занимало С. в рукописи (9 листов или 18 страниц). По мнению Щ., рукопись имела по 30 строк на странице, причем в первой части текста страницы содержали ок. 750 знаков, а во второй — ок. 950. Всего С. занимало 496 строк.
Перв. изд. С. и снятая с рукописи копия, вследствие несовершенства транскрипции, исказили ряд подлинных чтений. На основании анализа разночтений Екатерининской копии и Перв. изд. С. Щ. пытается восстановить эти чтения. Она, в частности, останавливается на вопросе о южнослав. чертах орфографии сгоревшей рукописи. Изучение проблемы
246
приводит Щ. к выводу, что правописание рукописи не несло следов южнослав. влияния.
Продолжая работу по анализу разночтений Перв. изд. и Екатерининской копии, Щ. рассмотрела некоторые слова текста, читавшиеся, с точки зрения автора, в рукописи в сокращении («средь», «пѣсь», «пяткъ» и др.). Исследовательницей предложена характеристика транскрипций текста С., предпринятых А. И. Мусиным-Пушкиным и А. Ф. Малиновским. В результате сопоставления двух версий С. автор приходит к выводу, что прочтения Перв. изд. предпочтительнее.
Щ. касается также проблемы автора С. Исходя из текста памятника («Пѣти было пѣснь Игореви, того (Олга) внуку»), Щ. заключает что автором С. был внук Бояна: по мнению исследовательницы, мест. «того» указывает на Бояна.
Соч.: К вопросу о неясных местах «Слова о полку Игореве» // Слово. Сб. — 1950. С. 192—195; Рукопись «Слова о полку Игореве» // Слово — 1952. С. 290—291; Замечания о палеографических особенностях рукописи «Слова о полку Игореве»: (К вопросу об исправлении текста памятника) // ТОДРЛ. 1953. Т. 9. С. 7—29; К вопросу о сгоревшей рукописи «Слова о полку Игореве» // Там же. 1955. Т. 11. С. 39—47; К вопросу о правописании рукописи «Слова о полку Игореве» // Там же. 1957. Т. 13 С. 90—101; К вопросу о разночтениях Екатерининской копии и первого издания «Слова о полку Игореве» // Там же. 1958. Т. 14. С. 71—76; О личности певца «Слова о полку Игореве» // Там же. 1960. Т. 16. С. 73—79.
Лит.: Марфа Вячеславовна Щепкина (30 марта 1894 г. — 23 февраля 1984 г.): Список научных трудов М. В. Щепкиной // ТОДРЛ. 1985. Т. 38. С. 537—539.
Булахов. Энциклопедия.
Т. Р. Руди
Смотреть больше слов в «Энциклопедии "Слова о полку Игореве"»